урурушечная жизнь
Вспомнилось почему-то. Как-то раз, уже даже не вспомню кто, надарил мне воздушных шариков на день рождения. Они лежали у меня в шкафу день, два три, а затем начали сдуваться, съеживаться, становились дряблыми, как старички.
Тогда взяв иголку и подумав, что если не я, то кто, я начала методично лопать их один за другим. без малейшей жалости, хотя, как известно, за мной ведется такой грешок. Шары лопались и падали на пол разноцветными ошметками. А я чувствовала себя каким-то недоубийцей. Странные были ощущения, признаться.
Так и сейчас.
- Ты слишком подозрительная, мне кажется. У тебя прям-таки мания преследования.
- М?
- Да людям ты, говорю, недоверяешь. Точнее, может ты и доверяешь, да только косишься на каждого прохожего, думая, что он что-то замышляет. Ку-ку! Шизофренией попахивает.
- Хим, отстань. Шизофреники - цветы жизни.
- Ну-ну.
Словно внутри много-много таких лопнутых шаров. И так странно от этого. Ошметки вроде бы яркие, веселые, а радости от них никакой.
Тогда взяв иголку и подумав, что если не я, то кто, я начала методично лопать их один за другим. без малейшей жалости, хотя, как известно, за мной ведется такой грешок. Шары лопались и падали на пол разноцветными ошметками. А я чувствовала себя каким-то недоубийцей. Странные были ощущения, признаться.
Так и сейчас.
- Ты слишком подозрительная, мне кажется. У тебя прям-таки мания преследования.
- М?
- Да людям ты, говорю, недоверяешь. Точнее, может ты и доверяешь, да только косишься на каждого прохожего, думая, что он что-то замышляет. Ку-ку! Шизофренией попахивает.
- Хим, отстань. Шизофреники - цветы жизни.
- Ну-ну.
Словно внутри много-много таких лопнутых шаров. И так странно от этого. Ошметки вроде бы яркие, веселые, а радости от них никакой.